– Дай мне бритву, Стивен.

– Пожалуйста...

Это все нереально! Никто не зовет меня больше Стивеном.

– Опять мне придется тебе наказать?

– Нет...

Это Призрачный Зов!

– Папа!

Он размахивал бритвой...

Это все нереально. Я в Вирте. Выбрасывайся!

Бритва приблизилась к моему лицу.

Господи боже! Выбрасывайся, ты, идиот...

– Хорошо выглядишь, Стивен.

– Спасибо.

– Так ты ничего и не купил Дездемоне, да?

– Не напоминай мне.

Я затягивал мой лучший галстук Виндзорским узлом. Папа показал мне, как это делается, когда мне было семь лет.

– Все равно это бы ничего не дало. Она никогда не будет твоей....

– Слушай...

Узел получился неправильный.

– Извини, Стивен. Это все из-за меня.

– Да. Не надо меня отвлекать.

Я стоял в спальне и разговаривал сам с собой – со своим отражением в зеркале платяного шкафа. Я развязал галстук, чтобы начать все заново. На левой щеке у меня был небольшой порез. Квадратик бумажной салфетки прилеплен к порезу пленкой засохшей крови – не лучшее украшение в день рождения сестры. Но это так, пустяки. Порез заживет за пару минут. Я ждал возвращения Дездемоны из колледжа. Сегодня вечером мы собирались гулять и праздновать, и я надел свой лучший костюм – постиранный и отглаженный. Оставалось лишь правильно завязать галстук. Но слабый лимонный блеск от прикроватной лампы отнюдь этому не способствовал. Мои глаза в этом свете казались желтыми.

– Она рассердится, Стивен.

– Я не думаю, что... вот черт!

Узел был весь перекручен. Я опять развязал его.

– Не получается? Давай я тебе помогу...

– Мне не нужна ничья помощь! И перестань называть меня Стивеном!

– Это имя я дал тебе, мальчик.

– Меня зовут...

Подожди...

– Когда, черт возьми, ты уже научишься?

Отец взял оба конца галстука в свои большие мозолистые руки.

– Сколько раз я тебя буду учить, как завязывать Виндзорский узел?

Это не я там, в зеркале! Это отец...

– Папа...

– Это узел для взрослых. Для настоящих мужчин.

Он сложил галстук, широкий конец против узкого, сделал петлю, вниз, вокруг и назад, в правую сторону. Широкий конец – вниз через петлю, под правым углом – над узким, потом – через петлю в последний раз и – завершающий штрих – широкий конец через узел впереди. Отец осторожно затянул законченный Виндзор, так что узел оказался прямо напротив горла.

Это все ненастоящее!

– Вот. Замечательно. Просто и элегантно!

Он крепко затянул узел. Крепко-крепко! Так, что сдавил мне горло. Мне было нечем дышать. Я поднял руки, но я был таким слабым...

Призрачный Зов!

– Каждый дурак это сможет!

У меня уже не осталось воздуха. Всполохи света перед глазами. Боль. Жестокий взгляд в глазах моего отца.

Это Вирт!

– Но только не мой мальчик.

Темнота и боль манят к себе.

Выбрасывайся! Давай! Скорее!

Боль отхлынула, когда я лишился воли, чтобы...

– О Боже!

Я дрожал среди деревьев, у берега озера. Листья шуршали под ветрома. Я не мог унять дрожь.

Убирайся.

Уматывай отсюда.

Тень закрывает собой луну.

Господи, как все плохо. И никаких следов Дездемоны.

Дрожа, дрожа...

Судорожно глотая воздух. Еще раз. Еще. Легкие болели, и горло тоже болело. И острая боль на щеке от пореза бритвой.

Долгий выдох.

Что-то приближалось ко мне – между луной и деревьями.

Найди выход. Найди.

Но из Желтого выброситься нельзя.

Листья дрожали – что-то двигалось среди них.

Так что же...

– Я нашел тебя, Стивен.

Отец раздвигает ветки. Отблеск света на бритве в его руке.

Я все еще в Вирте!

– Я не допущу, чтобы мои дети шлялись по улицам после десяти вечера.

Отец шагнул вперед, полностью заслонив собой лунный свет. Осталась лишь темнота. И лезвие...

Убирайся отсюда!

Его рука у меня на шее...

– Хорошо выглядишь, Стивен.

– Ты тоже выглядишь замечательно, виновница торжества.

– Идем куда-нибудь вечером?

– А как же, Дез.

– Куда?

– На Платт Филдс.

– На Платт Филдс? А я думала, что мы где-нибудь поужинаем. А потом – в клуб. Мне хочется танцевать.

– Я знаю. Но там есть рощица, на берегу озера. Уединенное, уютное место, и мы сможем... ну, ты понимаешь...

– Скриббл! Ты скотина!

– Только из-за тебя.

Она толкнула меня на кровать. Потом запрыгнула на меня и начала всерьез щекотать меня именно там, где я не переносил.

– Дез!

– Я не собираюсь в какой-то сомнительный парк. Я собираюсь танцевать!

– Ты должна пойти со мной.

– Что ты имеешь в виду, должна? Я никому ничего не должна!...

Мне удалось обхватить ее за талию и швырнуть на кровать, но ласково, и вот я уже на ней, и она улыбается подо мной.

– Мы должны пойти туда, Дез. Не спрашивай, почему. Я просто знаю, что мы должны.

– Почему?

– Это важно.

Она тут притихла.

Ее спальня была залита теплым желтым свечением, последние лучи солнца пробивались сквозь задернутые занавески. Ее глаза были для меня всем – глаза, полные жизни.

Я лег на нее всем телом и поцеловал ее в губы.

– Осторожно, Скрибб.

– Почему?

– Ты изомнешь свой лучший костюм.

– Это все для тебя, Дездемона. Все для тебя.

Мы еще немного поцеловались.

– Ты купил мне подарок, Скрибб?

– Я пытался.

– Скриббл!

– Я хотел подарить тебе эту сумку, которую ты хотела. Ну, я купил ее. Но...

– Не говори мне, что ты ее потерял!

– Я...

– Я тебя ненавижу.

– Ее украли, Дез. Какой-то чувак в автобусе. Я купил тебе сумку, вез ее домой. Хотел завернуть ее и все такое. Но этот чувак просто выхватил ее у меня, сбежал по ступенькам и спрыгнул в тот самый момент, когда автобус отходил от остановки. Я не знал, что делать.

– Ты понимаешь, что это значит?

– Да, понимаю.

– Это значит, что мы не пойдем на Платт Филдс.

– Я понимаю. Но почему?

– Я не знаю. Сумасшествие, правда?

– Мне очень жаль, Дез.

– Ладно, неважно. Мы просто останемся дома. Мы сможем...

– Ничего не получится. Отец... Он...

– Он снова к тебе придирался?

– Наорал на меня из-за бритвы. А я просто брился, понимаешь?

– Ага.

– И потом... у меня вкомнате... ну, это было погано.

– У нас странный дом, правда, Скрибб?

– У нас плохой дом.

Я вытащил ее блузку из-за пояса и обнажил толстые рубцы шрамов на ее очаровательном животике. Прижался к ним губами, как будто хотел поцелуями рассосать их. Разумеется, у меня ничего не вышло.

– Когда-нибудь я его убью.

– Вряд ли это возможно, Скриббл. Он – нереальный.

Я слегка отстранился, чтобы снова взглянуть ей в глаза; пытаясь осмыслить, что она имела в виду. Наверное, она и сама не знала. И я тоже не знал. Но мы знали, что это правда.

– Спасибо за открытку, Дез.

– Какую открытку?

– Открытку на мой день рождения.

– Не придуривайся. Это мой день рождения, Скрибб. Мой, а не твой.

– Нет. Я имею в виду раньше. На мой двадцать первый день рождения.

– Скриббл, тебе же только восемнадцать!

Это остановило меня.

– О Господи!

– Я знаю. Я помню, как посылала ее. Что случилось, Скриббл?

– У меня есть для тебя подарок, Дез.

– Покажи!

Я сунул руку в карман и почувствовал, как что-то дрожит там, но я не знал, что это было, пока не вытащил перо – но и когда вытащил, я все равно не понял.

– О, Скрибб! Это перо!

– Похоже на то.

– Посмотри на цвета. Все оттенки желтого. Они точно такого же цвета, как свет в этом доме.

– Точно. Странно все это.

– Я никак не могу избавиться от ощущения, Скриббл... Словно меня что-то зовет, я не знаю... Словно там, снаружи, есть другой мир, но я не могу туда попасть.